Как-то раз моя хорошая подруга показала мне любопытные стихи. Это были восемь разных переводов одного и того же стихотворения: "Пьяный корабль" французского поэта А.Рембо. Я ничего не знала ни об авторе, никогда не занималась переводами вообще (кроме школьных домашних заданий), поэтому до сих пор не могу объяснить, что взыграло во мне в ту минуту.
-Ха, - сказала я. - Я сделаю свой собственный перевод этой вещи! Могу не хуже, чем все эти люди! (профессионалы, между прочим...)
Я даже не стала читать то, что было написано другими (чтобы чужие мысли не влияли на моё творчество). Через некоторое время перевод и впрямь был готов...
читать дальше
А. Рембо (пер. с французского)
ПЬЯНЫЙ КОРАБЛЬ
…И вдруг я ощутил, что мной не управляют,
По воле волн плыву вдоль берега, а там
Индейцы-дикари безжалостно стреляют
В раздетых моряков, привязанным к столбам.
Я улизнул как вор, лишившись экипажа,
С собою прихватив груз ткани и зерна.
Пока на берегу толпа вопила страшно,
Канаты развязав, река меня несла.
Всю зиму я бродил, усталости не зная,
Неистовость волны за дар судьбы приняв,
И полуострова как бешеная стая
Рвались за мной с цепей, свободы возжелав.
Я был крещен лихим водоворотом смерти,
Десятки дней я был игрушкою штормов,
Как щепка танцевал в кошмарной круговерти
И хохотал в глаза наивных маяков!
Зеленая вода, полна азартом детским,
Проворно забралась в еловый корпус мой,
Смывая с пола грязь и вин осадок мерзкий,
Оставив без руля и снасти бортовой.
Я пил настои звезд сверкающих галактик,
В поэзии морей я тихо дрейфовал.
Вблизи меня порой восторженный романтик–
Задумчивый мертвец – печально проплывал.
В линялой синеве задумчивого моря,
В бредовом ритме дня, горячая как кровь,
Безбрежнее стихов, сильнее алкоголя
Рыжеет на губах горчащая любовь.
Я бури оседлал, я странствовал по свету,
Узнал грозу и штиль за свой короткий век.
Как стаи голубей взмывали ввысь рассветы,
Я это повидал – завидуй, человек!
Я стал предвидеть шторм во временном затишье,
Во всполохах грозы под брюхом облаков,
Предчувствовать экстаз трагедии античной
В безумных голосах грохочущих валов.
Мне снились острова, которым нет названья,
Я был заворожен дыханьем пряных вод.
Я видел в их глазах зеленое мерцанье
И желто-голубых огней круговорот.
Прибой напоминал взбесившееся стадо,
Штурмующее риф, как стены крепостей.
Я б не поверил, что Пречистой Девы взгляды
Заставят их разбег смириться перед ней.
В зрачках кошачьих глаз я видел отраженье
Неведомых Флорид зеленых берегов.
Бегущий горизонт я оседлал в сраженьи,
И радугой-уздой я удержал его.
Я видел смрад болот, огромных и гниющих,
Где в тростниках издох больной Левиафан!
И разъяренный смерч, из глубины встающий,
И над большой рекой клубящийся туман.
Красотами вершин, покрытых ледниками,
Захваченный врасплох я налетал на мель,
И мангры, что полны смердящими клубками
Переплетенных змей, с меня сбивали хмель.
Лишь детям расскажу, как пели корифены,
Как плыл сквозь хоровод их синих плавников,
Вокруг моих боков взлетали клочья пены,
И ветер развевал обрывки парусов.
Порой я уставал блуждать меж полюсами
И находил покой в саргасовом плену,
Где странные цветы всю ночь меня ласкали,
Стремясь обнять меня как страстную жену.
Я нес раздоры птиц с прозрачными глазами.
Почти что остров, я терпел их суету.
Я кочевал, и сквозь каркас в меня вползали
Утопленники спать, найдя во мне приют.
Я был неудержим, я мчался по просторам
Безмолвия морей как призрачный мираж.
Ни кораблям Ганзы, ни грозным мониторам
Мой захмелевший борт не взять на абордаж!
В туманы облачен и пьяный от свободы,
Таранил я насквозь кирпичный небосклон,
Где, будто от чумы, от виршей рифмоплетов
Облезлый солнца диск лишаем поражен.
Светящийся в грозу мертвенными огнями
В кругу морских коньков, безумием объят,
Я смог остаться цел июльскими ночами,
Когда ревут валы и небеса горят.
И я, кто обуздал мальстром и видел случку
Морских чертей, и зыбь воды в канаты прял,
Кто милями пути к опасностям приучен
По древним городам Европы тосковал!
Архипелаги звезд, неведомые земли,
Далекие края, которых не достиг.
О, будущего мощь! В изгнании ты дремлешь
Не в этой ли ночи на крыльях золотых?
Ну, хватит! Если мне горьки рассветы стали,
Луны ужасен лик, и солнцу я не рад,
То пусть я обрету могилу в океане,
Где ребра кораблей давно на дне лежат.
Я умирал в бреду, мечтая о Европе,
О масляной воде в каналах городских,
И грусть мою поймет ребенок одинокий
И хрупкий мотылек, что был рожден на миг.
О, волны! Не могу я больше жить бродягой,
Пересекая путь торговых кораблей,
И презирать суда с военным гордым флагом,
И замирать, страшась понтонных фонарей…
Когда я показала его подруге, она странно на меня посмотрела и сказала, что, ОКАЗЫВАЕТСЯ, у Рембо очень трудный язык, какой-то безумный слог, и как я вообще смогла распутать клубок его сумбурных фраз и т.п.
Элементарно, Ватсон! ДА Я ВООБЩЕ НЕ ЗНАЮ ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА! (поэтому на все эти трудности плевала с высокой колокольни, я же не знала, что задуманное мной - сложно).
Хотела написать вывод с моралью, но... хрен с ним))))) И так ясно.